С момента образования в мае 1918 года на Южном Кавказе независимых государств и до момента их советизации в 1920-1921 гг. основным камнем преткновения в деле установления между ними мирных отношений был территориальный вопрос.
Причиной тому стало несовпадение национальных границ новых независимых государств с границами бывших губерний Российской империи. Территориальные претензии некоторых стран отличались максимализмом, и тех, кто их представлял, мало беспокоили такие объективные реальности, как география, этническое распределение населения или международная политика.

К примеру, желания одной из независимых республик установить пределы своих территорий, основываясь на леген­дарных сведениях (или преданиях) о границах (речь идет об Армении), наталкивались на встречные аргументы соседних государств.

В условиях исторически сложившегося «чересполосного» смешанного расселения на Южном Кавказе разных народов попытки сторон решать вопросы размежевания территорий посредством неоднократных переговоров терпели неудачу. Оставался лишь силовой путь демаркации границ, которому все чаще стали отдавать предпочтение враждующие стороны.
Основными объектами конфликта между Азербайджаном и Арменией стали приграничные территории Елизаветпольской и Иреванской губерний со смешанным проживанием армянского и азербайджанского населения. С самого начала и в большей степени решение данного территориального конфликта определялось внешними геополитическими и военными факторами.

В мае-октябре 1918 года решающую роль в определении границ Азербайджана и Армении сыграла Османская Турция. Так, в конце мая 1918 года создается первое на Южном Кавказе армянское государство, столицей которого стал азербайджанский город Иреван, переданный Армении решением Азербайджанского Национального Совета от 29 мая 1918 года. Согласно Батумскому договору от 4 июня 1918 года, заключенному турецким командованием в отдельности с каждой республикой, их границы были определены лишь по отношению к Турции. Оставалось определить и уточнить границы между самими республиками.

Согласно III статье Батумского договора предусматривалось, что взаимные границы между Азербайджаном и Арменией будут закреплены на основе заключенных сторонами протоколов, которые составляют часть настоящего договора [1] . Однако никаких протоколов о взаимных границах в Батуми заключено не было.

В то же время, как следует из заявления Азербайджанского национального совета от 14 июня 1918 года, во время совместного заседания с представителями Армянского национального совета в Тифлисе было достигнуто устное соглашение по вопросу о разграничении территорий [2] . В основу данного соглашения легла договоренность сторон, достигнутая в Батуми, о том, что Азербайджан не будет возражать против объявления Иревана столицей Армении, а в ответ на этот жест доброй воли со стороны Азербайджана Армения, в свою очередь, откажется от претензий на часть Елизаветпольской губернии, то есть, на нагорную часть Карабаха.

Однако армянская сторона отказалась от ведения переговоров в подобном формате. Об этом министру иностранных дел Армении А.Оганджаняну в своей телеграмме от 8 июля 1918 года писал председатель армянской делегации А.Агаронян из Стамбула, куда с конца июня 1918 года на предстоящую конференцию с участием стран Четверного союза начали собираться делегации правительств республик Южного Кавказа.

В телеграмме Агароняна отмечалось, что Батумские переговоры полностью утратили свой смысл, поскольку касались границ закавказских округов, а не трех независимых государств. Теперь армянская сторона считала, что в орбиту границ Армении должны быть включены, как минимум, Шуша, Карягино, Джеваншир, Зангезур, Даралагез, Сурмали, Нахчыван, Шарур[3] . Таким образом, Армения пыталась расширить свою территорию за счет тех земель Елизаветпольской и Иреванской губерний, где мусульманское население по численности превосходило армянское. Поэтому председатель Совета министров Азербайджана Ф.Х.Хойский в своей депеше от 31 июля 1918 года главе азербайджанской делегации на Стамбульской конференции М.Э.Расулзаде предложил отказаться от уступок Иревана и части Газахского уезда Армении в случае, если армя­не заявят претензии на Карабах [4] .

Если до 1918 года термин «Карабах» имел лишь географическое значение, то с образованием на Южном Кавказе независимых государств армяне стали вкладывать в него политическое содержание. Накануне распада Российской империи территория Карабаха входила в состав Елизаветпольской губернии и включала в себя четыре уезда: Шушинский, Зангезурский, Джеванширский и Карягинский (позже - Джебраильский). Общая численность населения Карабаха, по сведениям Кавказского календаря за 1917 г., составляла 242 тыс. армян и 322 тыс. мусульман. При этом к числу карабахских армян приписывалось множество армянских ремесленников и рабочих, которые в действительности не являлись оседлым населением Карабаха [5] .

По сведениям Чрезвычайной следственной комиссии правительства Азербайджанской Республики, в ходе карательных операций отрядов Андраника в конце лета и осенью 1918 года только в Зангезурском уезде было уничтожено 115 мусульманских селений, убито и ранено более 10 тысяч, около 50 тысяч человек стали беженцами [7] . К концу 1918 года около 150 мусульманских селений Карабаха были разорены и разграблены, масса беженцев хлынула в его низменную часть [8]

Правительство Азербайджана пыталось взять под контроль ситуацию в регионе, назначив комендантов из турецких офицеров в Шушу, Агдам и Карягино, власть которых местные армянские вожаки не признавали. Накануне вхождения турецких войск в Шушу сюда были направлены делегаты из числа азербайджанцев и армян, чтобы подготовить население к предстоящему вводу турецких войск.

Как писала газета «Азербайджан» в номере от 19 октября 1918 года, мусульмане города, узнав о том, что скоро прибудут турецкие войска, стали поспешно готовиться к торжественной встрече союзников. На въезде в Шушу была установлена триумфальная арка. Подобные арки были установлены и на Шахском мосту, в начале базара, по дороге к Майдану и во многих других местах.

Турецкие войска во главе с Джемиль Джевад беем вошли в Шушу в начале октября 1918 года. Лидеры армянского населения города тут же созвали чрезвычайное совещание, которое лишь на пятый день приняло решение признать власть Азербайджана. С этого момента армяне тоже стали украшать к приходу турок армянскую часть города; установили арки перед интернациональным комитетом и на верхнем Майдане, а также при въезде в город [9] .

Газета «Мшак» в номере от 22 октября 1918 года следующим образом описывала вхождение турецкой армии в армянскую часть города: «Епископ Ваган произнес верноподданническую речь. Затем Джеват бей предложил армянам сдать оружие. Армяне собрали около 150 ружей и погрузили на телегу, чтобы повезти и сдать. Турецкие войска заняли Реальное училище со всем его имуществом» [10] .

Несмотря на эти шаги турецкой армии, напряженность в Карабахе, подогреваемая различными слухами о скором новом наступлении войск Андраника, не спадала и сохранялась вплоть до ухода турецких войск, после чего контроль над регионом перешел в руки прибывших в Азербайджан во второй половине ноября 1918 года английских войск.

Капитуляция держав Четверного союза в Первой мировой войне повлекла за собой вывод турецких войск из Южного Кавказа в октябре-ноябре 1918 года и передачу контроля над национально-государственной организацией региона странам Антанты.

Начинается период британского доминирования на Южном Кавказе, его определяющей роли в разрешении или эскалации территориальных противоречий между национальными республиками. Данные конфликты вынуждали англичан постоянно вмешиваться в них, направлять свои войска в те или иные горячие точки для усмирения сторон. Взяв на себя роль державы, заботящейся об обеспечении «зако­на и порядка» на Южном Кавказе, Великобритания участвовала в разрешении почти всех возникавших здесь в течение почти года межгосударственных и иных конфликтов.

Вопрос о том, какими критериями или политическими сообра­жениями руководствовались британские военные, оказывая под­держку той или иной из конфликтующих сторон (или занимая позицию нейтралитета), требует специального изучения. Однако во всех случаях британское командование неизменно руководство­валось политической целесообразностью.

Так, на основании письменного обращения главы азербайджанского правительства Ф.Х.Хойского к командующему британским контингентом генералу У.Томсону по поводу зверств, учиненных Андраником в Карабахе, в начале декабря 1918 года тот потребовал от армянского командира прекратить боевые действия против азербайджанского населения. Кроме того, в телеграмме, направленной армянским лидерам в Гянджинском, Газахском и Джеванширском уездах, У.Томсон призвал их прекратить бесчинства и мародерство в отношении азербайджанского населения, предупредив: «Оповестить всех армян, чтобы тихо сидели по своим домам. В случае неподчинения вы будете непосредственно отвечать за пролитую кровь» [11] .

Безусловно, армяне не были готовы к подобному повороту событий, как и к тому, что в январе 1919 года распоряжением азербайджанского правительства в Карабахе и Зангезуре было создано генерал-губернаторство. Предложение о выделении Карабаха и Зангезура в отдельное генерал-губернаторство, наделенное особыми полномочиями, было выдвинуто министром внутренних дел Азербайджанской Республики в начале 1919 года в докладе правительству о положении в регионе.

Основными доводами при этом послужили сепаратистские устремления местных армян, подогреваемые эмиссарами из Армении, кровавые эксцессы против мусульманской части населения, слабость местной власти в силу отсутствия за ней серьезной военной силы, а также не вполне налаженное сообщение между центральным правительством и регионом [12] .

Во время своей поездки в Иреван в конце марта 1919 года и встречи с премьер-министром Армении А.Хатисовым генерал У.Томсон, объясняя решение английского командования о создании генерал-губернаторства именно под патронатом Азербайджана, отметил, что для него вопрос о Карабахе находится в зависимости от обеспечения питанием беженцев и необходимости обезопасить пути сообщения: «На дороге в Карабах лежит неспокойное место Агдам. Находящийся в Елизаветполе генерал Мехмандаров отвечает за безопасность Евлах-Шушинского тракта; дороги же из Шуши в Эривань нет, и потому он не мог обращаться к армянам с предложением управлять Карабахом. Так же отрезан и Зангезур. Я это сделал сознательно. Так легче будет посылать продукты из Азербайджана. Я много раз имел дело с азербайджанским правительством и считаю, что оно хорошо понимает свою ответственность. Привлечение к управлению мусульман не предрешает вопроса о будущем этих областей...». [15]

Подобные заявления английского командования обернулись активизацией происков армянских сепаратистов. Так, в письмах представителей Армянского национального совета, направленных в марте 1919 года правительству Армении и его комиссару в Карабахе и Зангезуре, ставилась задача добиться ликвидации азербайджанского генерал-губернаторства, включения армянских представителей Карабаха и Зангезура в состав делегации Армении на Парижской мирной конференции, создания в регионе единого командования, обеспечения его опытными командирами, оружием, деньгами и т.д. [16] .

Но после того, как командование британских войск в Карабахе устами полковника Д.Шательворта 3 апреля 1919 года подтвердило признание генерал-губернатора Х.Султанова единственной высшей властью и призвало население беспрекословно выполнять все его приказы, действия англичан стали более последовательными [17] .

8 мая 1919 года в донесении дипломатического представителя Армении в Грузии сообщалось, что генерал У.Томсон на основе рапортов полковника Шательворта и майора Монк-Мэссона о положении в Карабахе и Зангезуре пришел к выводу, что правопорядок в регионе нарушается по вине представителей правительства Армении, которые подстрекают армянское население к неповиновению властям Азербайджана [18] . В мае 1919 года представитель правительства Армении А.Шахмазян, а позднее и другой представитель Армении М.Арзуманов были выдворены англичанами из региона [19] .

Однако вскоре, под давлением обращений правительства Армении и Армянского национального совета, распоряжением командующего британскими вооруженными силами Д.Шательворта от 14 мая 1919 года временная азербайджанская администрация не была введена в тех районах Зангезурского уезда, где действовала администрация Армянского национального совета. Принятие решения по данному вопросу было отложено. Однако в распоряжении особо подчеркивалось следующее: в случае, если будет решено, что временная азербайджанская администрация должна быть введена, то будет назначен определенный срок для введения таковой, по истечении которого всякое сопротивление временной азербайджанской администрации со стороны местной власти будет считаться военным актом [20] .

Этот вариант взаимоотношений между Армянским национальным советом и правительством Азербайджана был закреплен соглашением от 15 августа 1919 года, согласно 1-му и 2-му пунктам которого до решения данного вопроса на Мирной конференции Нагорная часть Карабаха, Шушинского, Джеванширского и Джебраильского уездов (Дизак, Варанда, Хачен и Джараберт), населенная армянами, считает себя в пределах Азербайджанской Республики [21] . Это был первый документ, в котором термин Нагорный Карабах употреблялся в политическом значении, и данная территория признавалась как часть территории Азербайджанской Республики.

Хотя это соглашение не остановило армянских сепаратистов, поддерживаемых правительством Армении, от противоправных действий, однако оно могло стать важным для Азербайджана правовым документом в дальнейших переговорах о статусе региона. Справедливости ради следует также отметить, что именно по требованию английского военного командования весной 1919 г. Андраник и его банды были вытеснены с территории Карабаха и Зангезура. Как становится известно из сообщения Министерства иностранных дел Великобритании от февраля 1919 года, страны Антанты, которые ранее активно финансировали отряды Андраника, теперь тратили немалые средства для их расформирования в организованном порядке. Это делалось с целью не дать этим отрядам расколоться на небольшие банды, которые могли бы стать причиной новых беспорядков в Карабахе [22] .

В целом же правительство Армении было недовольно позицией, занятой английским командованием в карабахском вопросе. Об этом свидетельствует содержание телеграммы Министерства иностранных дел Армении своему представителю в Грузии от 16 сентября 1919 г., т.е. уже после вывода британских войск из Азербайджана. В телеграмме говорилось: «Доклады и Томсона, и других генералов, в частности, по карабахскому и вообще касающимся нас вопросам, всегда были составлены нам во вред. Великобритания всюду, как и на Кавказе, ведет замаскированную промусульманскую политику. Решения англичан в отношении Карабаха заключаются в упорном стремлении передать этот населенный армянами район Азербайджану».

Исходя из этого посыла представителю в Грузии было дано строгое предписание подготовить исчерпывающий доклад о деятельности англичан в Карабахе, их участии в разрешении карабахского вопроса, в частности, о деятельности генерала Шательворта и других английских генералов [23] .

В целом, давая характеристику британскому военному присутствию на Кавказе (1918-1919) и его позиции в разрешении территориальных конфликтов, необходимо отметить, что прежде всего она зависела от возможности аккумулировать значительные военные силы в регионе, в котором были переплетены интересы различных держав и накопилось множество этнических противоречий. В то же время эвакуацию британских войск из Южного Кавказа, проведенную летом 1919 г., нельзя рас­сматривать как окончательную, поскольку большая часть этих войск отводилась в соседние страны — Каджарский Иран и Османскую Турцию. В начале 1919 года правительство Великобритании признало дальнейшее свое присутствие на Южном Кавказе финансово и полититически нецелесообразным.

В начале апреля в Париже Верховный совет Антанты принял решение о выводе британских войск из региона. 28 августа 1919 года британские войска покинули Южный Кавказ, но в Батуми остался маленький гарнизон для предотвращения перманентных споров между генералом Деникиным, Грузией и Османской Турцией по поводу прав собственности на порт.

После вывода британских войск из Азербайджана в регион прибыл полковник главного штаба армии США Вильям Гаскель, который еще в июле 1919 г. решением Совета пяти (США, Англии, Франции, Италии и Японии) Парижской мирной конференции был назначен Верховным комиссаром союзных держав на Южном Кавказе. 20 августа В.Гаскель направился сначала в Иреван, 23 августа - в Тифлис и, наконец, 28 августа прибыл в Баку. Турне В.Гаскеля по региону было обусловлено, прежде всего, началом на Мирной конференции в Париже активных переговоров союзников с представителями национальных государств, образовавшихся на развалинах Российской империи, по вопросу о процедуре признания их независимости.

Южнокавказские республики находились в эпицентре этого процесса. Одной из важных задач, стоявших перед миссией Гаскеля, было убедиться на месте, насколько новообразованные республики соответствуют содержанию положений своих меморандумов, которые их делегации представили на Мирной конференции, и подготовить доклад по этой теме. Наиболее остро стоял вопрос о границах, и Гаскель был, безусловно, в курсе тех территориальных конфликтов, которые происходили на Южном Кавказе. Ему также была известна позиция бывшего британского командования по поводу армяно-азербайджанского конфликта вокруг Карабаха и Зангезура. Поэтому не случайно, что в позиции В.Гаскеля по данному вопросу с первых его заявлений четко прослеживалась солидарность с позицией своего союзника по Антанте.

Во время встречи с премьер-министром Азербайджана Насиб беком Усуббековым 28 августа 1919 года В.Гаскель исходил из того, что Карабах и Зангезур являются неотъем­лемой частью Азербайджана. Одновременно он опроверг вызвавшие сенсацию выдержки из его речи в армянском парламенте с угрозами в адрес Азербайджана как несоответствующие действитель­ности [24] .

В это же время армянское правительство высту­пило с протестом по поводу пребывания азербайджанских войск в Зангезуре, заявив, что он является частью Армении, и всякие действия азербайджанского правительства в этом направлении как идущие вразрез с постановлениями английского командования оно считает недопустимыми и могущими повлечь за собой нежелательные последствия и кровавые инциденты. Правительство Армении предложило Азербайджану решить вопрос на отдельной двусторонней конференции. В ответной ноте азербайджанское правительство указывало, что считает зангезурские дела внутренним делом Азербайджана и не считает возможным вступить с армянс­ким правительством в какие-либо переговоры по этому поводу.

При этом подчеркивалось, что английское командование давно уже провело предварительное разграничение территорий, пре­доставив Карабах и Зангезур Азербайджану. В то же время азербайджанское правительство дало согласие на проведение азербайд­жано-армянской конференции в Баку, но при условии, что решения ее не будут временными, а положат конец территориальным спорам между Арменией и Азербайджаном. Эта оговорка азербайджанской стороны была не случайной. Азербайджанская дипломатия уже была хорошо знакома с тактикой армянской стороны - сначала делать громкие заявления, представляя себя ярыми миротворцами, и давать громогласные обещания о решимости решить конфликт, а затем в последний момент отказываться от своих слов.

Учитывая это, министр иностранных дел Азербайджана М.Ю.Джафаров на встрече 13 октября 1919 года с полномочным представителем Армении в Азербайджане Т.Бекзадяном открыто предупредил армянскую сторону: «Опыт Закавказс­кой конференции, на которой уже были отчасти выработаны принципы разрешения территориальных споров, показал, что при той непримиримой позиции, которую занимают армяне, ре­шительно ничего не удастся, что и проектируемая конференция никаких результатов не даст, если не будут предварительно пу­тем частного обмена мнениями выяснены как объекты спора, так и максимум взаимных уступок. Если такого предва­рительного выяснения вопросов не произойдет и не будет наме­чен путь разрешения вопросов, то созывать конференцию для то­го только, чтобы еще раз демонстрировать перед обществом свою непримиримость и неуступчивость, я считаю совершенно излиш­ним и прошу снестись со своим правительством по воз­бужденным мной вопросам, если только, конечно, армянское правительство искренне желает прийти к обоюдному соглаше­нию» [25] .

Результаты начавшей работу в Тифлисе 20 ноября 1919 года мирной армяно-азербайджанской конференции полностью подтвердили опасения азербайджанского министра иностранных дел.

Накануне созыва конференции азербайджанское правительство отдало приказ своим армейским частям в Карабахе прекратить военные действия. Как следует из отчетов правительства, отправка войск на помощь карабахскому генерал-губернатору была обусловлена наличием неопро­вержимых доказательств отправки армянским правительством в Зангезур своих регулярных войск, оружия и боевого сна­ряжения для раздачи армянскому населению края с тем, чтобы в нужный момент поднять восстание, дабы показать, что ар­мянское население Зангезура не желает признавать азербайджанские власти.

В такой ситуации правительство не могло оста­ваться безучастным, тем более что предстояло вернуть на свои земли 60 тысяч азербайджанских беженцев [26] , которые покинули родные места в результате бесчинств вооруженных банд Андраника в Зангезурском уезде в период со второй половины 1918-го до начала 1919 года.

По итогам конференции, 23 ноября 1919 г. стороны заключили мирное соглашение, которое подписали председатель правительства Армении А.Хатисов и председатель правительства Азербайджана Н.Усуббеков. Стороны договорились решать все спорные вопросы, в том числе вопросы границ, путем переговоров, а не силой оружия. Предусматривалось, что с момента подписания соглашения ни одно из двух договаривающихся правительств не будет силой оружия подчинять себе не признавшие до того времени его власти районы [27] .

Соблюдая условия соглашения, Азербайджан вывел свои воинские части из Зангезура. Армения же немедленно направила туда свои регулярные войска, тем самым грубо нарушив достигнутые договорённости.

Находившийся в то время в Баку английский военный журналист Скотланд-Лидделл сообщал в Лондон, что вслед за подписанием соглашения от 23 ноября «армяне, пользуясь отходом азербайджанских войск, предательски напали на мусульман в Зангезуре, где разрушили до сорока мусульманских селений» [28] .

Касаясь последних событий в Зангезурском уезде в телеграмме от 8 декабря 1919 года верховному комиссару союзников полковнику В.Гаскелю, премьер-министр Азербайджана Н.Усуббеков выразил опасение, что если у армянской части населения Зангезура останутся орудия и пулеметы, то нет гарантий от дальнейших их выступлений и от продолжения анархии.

Поэтому глава правительства Азербайджана предлагал пос­лать в Зангезурский уезд не позднее чем через 5 дней комиссию из американс­ких офицеров для изъятия у армянских банд ору­дий и пулеметов. Азербайджанское правительство предупреждало, что в противном случае будет вынуждено принять конкретные меры, могущие заставить виновников анархии осознать необходимость соблюдать мирные принципы сосуществования в Зангезуре [29] .

В ответной телеграмме от 11 декабря 1919 года В.Гаскель сообщил, что телеграмму «получил и передал министру—прези­денту Армении со следующим добавлением: если эти обвинения после расследования подтвердятся, то это будет самый сильный удар для будущности Армении» [30] .

Факты о нарушении вооруженными силами Армении соглашения от 23 ноября 1919 года содержались также и в донесениях руководителя английской миссии на Южном Кавказе, бывшего генерального консула британского правительства в Москве Оливера Уордропа, прибывшего в Баку вслед за выводом английских войск из Азербайджана. Основной задачей британского представителя было подстраховать британские политические и торговые интересы в регионе, предоставить моральную поддержку и советы правительствам трех республик - Грузии, Азербайджана и Армении - без вовлечения правительства Его Величества в любую форму продолжительного обязательства. В задачи британского представителя входило и предотвращение вражды между республиками Южного Кавказа, а также между республиками и армией Деникина.

В своих донесениях со ссылкой на Министерство иностранных дел Азербайджанской Республики О.Уордроп ставил Лондон в известность о кровавых акциях, совершаемых армянскими вооруженными силами на территории Эриванской и Елизаветпольской губерний против мирного мусульманского населения в период с октября 1919-го по апрель 1920 г.

В то же время, как бы забегая вперед, отметим, что донесения О.Уордропа лишний раз доказывали отсутствие у союзников в отношениях с независимыми республиками Южного Кавказа четкой политической линии, отражали разброд в политических кругах западных держав, которые колебались между признанием молодых республик и вежливым равнодушием к их судьбе. В конечном итоге это стоило южнокавказским республикам утраты политической самостоятельности и в результате Советская Россия их «поглотила».

Так, в частности, в сообщении О.Уордропа от 11 декабря 1919 года говорилось, что «по сведениям командующего Карабахом, 1 декабря регулярные армянские войска с двумя пушками и 6 пулеметами напали на 9 татарских деревень в проходе (ущелье) Кигы, сожгли и ограбили их. 26 ноября собрали вместе всех мирных мусульман из области Охчу; мужчин военного возраста взорвали динамитом, а все остальное население, включая женщин и детей, было уничтожено в мечети. Зангезурские мусульмане в панике» [31] .

В донесении Уордропа от 15 декабря 1919 г. отмечалось: «Премьер-министр Азербайджана направил телеграмму, обвиняя армянские регулярные артиллерийские войска, которые устроили резню, уничтожая деревни Зангезура. Он отмечает, что 9 декабря деревни Кедаклаклу, Аскерлар и Пердживан юго-восточнее Геруса были уничтожены, и что осажденные мусульманские деревни в Охчу и Кизильджик юго-западнее Геруса были разрушены артиллерийским огнем, а все население убито. Он сказал, что Азербайджан не имеет ни единого солдата в Зангезуре. Его Превосходительство просит направить офицеров из нейтральных стран, чтобы разоружить армян в Зангезуре, в противном случае Азербайджан будет вынужден принимать меры по обеспечению добрососедства» [32] .

В донесении О.Уордропа от 28 января 1920 года говорилось: «Продолжают поступать сообщения об армянской агрессии в Зангезуре, что усиливает недовольство населения правительством Азербайджана, требующего принятия правительством незамедлительных мер». Далее О.Уордроп отмечает: «Главной целью моего визита в Эриван было оказать давление на армянского премьера, чтобы вывести регулярные войска и артиллерию из Зангезура и наказать виновных. Я уже телеграфировал Его Превосходительству, что, если армянское правительство не прекратит агрессию, я буду вынужден рекомендовать правительству Его Величества не оказывать им помощи» [33] .

В шифрованной телеграмме от 28 февраля 1920 года О.Уордроп привел протест азербайджанского правительства против правительства Армении, войска которой, несмотря на соглашение от 23 ноября, строго соблюдаемое азербайджанской стороной, разрушили в Зангезуре около двадцати мусульманских деревень, а с 19 января 1920 года вместе с другими нерегулярными армянскими подразделениями стали наступать на Шушу, разрушая ее села. В заключение письма О.Уордроп сообщал, что со своей стороны прикладывает все усилия для сохранения мира.

Тем временем с 14-го по 21 декабря 1919 года в Баку прошла армяно-азербайджанская мирная конференция, которая продолжила начатые в ноябре в Тифлисе переговоры с тем, чтобы разрешить все острые проблемы, накопившиеся между Арменией и Азербайджаном.

Самым болезненным вопросом повестки дня конференции было решение территориальных проблем между республиками. Здесь позиции сторон вновь диаметрально разошлись. Азербайджанская сторона выдвинула идею конфедерации всех республик Южного Кавказа, полагая, что подобное политическое объединение явится наилучшим и наибо­лее приемлемым для всех способом разрешения терри­ториальных и иных споров. Армянская делегация вновь заняла неконструктивную позицию, заявив, что до установления окончательных границ необходимо предварительно заключить временное соглашение о демаркационной линии [34] .

Такая позиция в целом была ожидаема: Армения не хотела связывать себя какими-либо долговременными соглашениями с соседями о границах, поскольку с нетерпением ожидала решений Парижской конференции по «армянскому вопросу». Решение этого вопроса в пользу Армении означало бы передачу ей всех территорий бывшей Иреванской губернии, Карабаха и Зангезура. Армяне грезили авантюрной идеей «Великой Армении», границы которой, как писал первый премьер-министр Араратской Республики Ов.Качазнуни, должны были простираться «от Средиземного до Черного моря, от Карабахских гор до Аравийских пустынь» [35] .

Понятно, что при столь обширных перспективах Армения не хотела размениваться на такие мелочи, как соглашение с Азербайджаном о тех или иных участках границы. Поэтому армянская делегация на конференции вновь под различными предлогами уклонилась от окончательного признания двусторонних границ с Азербайджаном. Что же касается предложения армянской делегации об установлении демаркационной линии, то реальная этнодемографическая ситуация в приграничье Армении и Азербайджана делала практически невыполнимым такое размежевание без учета экономического и бытового уклада жизни населения.

Дело в том, что азербайджанские крестьяне-скотоводы традиционно перегоняли летом свои стада высоко в горы Зангезура, а зимой - на равнины низменного Карабаха. Поэтому притязания Армении на гористый Зангезур, попытки упорядочить переходы путем введения удостоверительных документов и свидетельств о кочевых стоянках, установление сторожевых и таможенных постов, призванных воспрепятствовать этим перекочевкам, провоцировали постоянную напряженность между сторонами. Протесты азербайджанского правительства оставались гласом вопиющего в пустыне. И упомянутая мирная конференция завершила свою работу, не придя к каким-либо результатам.

В начале 1920 года азербайджанские селения в Зангезуре и Карабахе продолжали подвергаться нападениям армянских войск, которых поддерживали местные армяне. В марте 1920 года вооруженные силы карабахских армян, подкреп­ленные регулярными воинскими частями Армении и артиллерией, восполь­зовавшись тем, что в Карабахском регионе для поддер­жания внутреннего порядка были расположены незначительные азербайджанские воинские части, неожиданно и явно по заранее намеченному плану одновременно совершили нападение на азер­байджанские войсковые части, расположенные в Шуше, Ханкенди, Аскеране, Ходжалы, Тертере и других пунктах, предвари­тельно прервав телеграфное и телефонное сообщение.

Аскеран, охраняемый незначительным отрядом в 50 аскеров, который вначале упорно защищался, был занят армянами 22 мар­та, а сам отряд подвергся истреблению. Во всех ос­тальных пунктах эти дерзкие нападения были отражены войско­выми частями с большим уроном для армян. Высоты Шуши и Аскерана подвергались армянами обстрелу артиллерийским огнем.

На следующий день были зафиксированы на­падения значительных армянских вооруженных сил на мусуль­манские селения в пределах Джебраильского и Зангезурского уездов, причем некоторые из этих селений были уничтожены. Мусульмане Карабаха, очутившись неожиданно перед опас­ностью полного истребления, отдельными группами стали защи­щаться и в некоторых местах в первый же день сумели отразить вероломное нападение армян, а в других местах продолжали и в последующие дни отчаянно защищаться. Азербайджанским прави­тельством спешно были приняты меры к восстановлению порядка в Карабахе и предупреждению возможности подобных нападений в будущем [36] .

В результате азербайджанским вооруженным силам, дислоцированным в регионе во главе с генералом Габиб беком Селимовым, в начале апреля удалось подавить основные опорные точки мятежников в Шуше и Аскеране и восстановить власть карабахского генерал-губернатора в регионе. В письме от 9 апреля 1920 года министру иностранных дел Армении Амо Оганджаняну дипломатический представитель Армении в Азербайджане Мартирос Арутюнян дал подробный отчет о встрече с министром иностранных дел Азербайджанской Республики Ф.Х.Хойским, в ходе которой были обсуждены последние события в Карабахе.

По словам Ф.Х.Хойского, в Шушу под предлогом поздравления мусульман с Новруз байрамы прибыли два армянских пристава с вооруженной охраной по 26 человек у каждого и, присоединившись к имевшимся в городе вооруженным армянам, ночью напали на азербайджанские войска. Как особо подчеркнул Ф.Х.Хойский, если бы у Азербайджана было намерение воевать с армянами, то на аскеранских позициях не оставили бы всего 50 солдат, из которых уцелели только 15, которые добрались до Агдама и рассказали о произошедшем.

Это было запрограммированное и продуманное нападение армян с целью завладеть одновременно всеми пунктами. На вопрос М.Арутюняна: «Много ли сел было разрушено в Карабахе?» - Ф.Х.Хойский ответил, что в районе г.Шуша было разрушено одно-два села. И вошедшие в селения войска не обнаружили там жителей, которые заранее покинули их. Войска встретили только вооруженных лиц, которые, потерпев поражение, тоже отошли. Арутюнян также затронул в беседе вопрос о гибели в ходе последних событий армянского населения.

На что Ф.Х.Хойский ответил: «Нет, в Шуше вся армянская интеллигенция находится под покровительством Султанова, а остальные вместе с восставшими отступили в провинцию. Доказательством организованности нападения армян является факт нахождения орудия в отдельных селах. Войскам был дан строгий приказ не применять какого-либо насилия над мирным армянским населением, а не подчиняющихся пресечь, если позволят себе подобные действия.

Самым тяжким обстоятельством является то, что правительство Армении проводило в этом районе систематическую и организованную деятельность. У убитых в Аскеране вооруженных армян были обнаружены документы за подписями членов армянского правительства. Из этих документов выяснилось, что правительство Армении назначило в эти районы чиновников. Генерал Мехмандаров весьма беспристрастный человек; он в своем докладе показывает, что в Карабахе появился батальон армянской регулярной армии. Все это доказывает, что все эти действия исходят от Армении» [37] .

Получив ощутимый удар, армянские сепаратисты и власти Армении стали вынашивать новые планы по отторжению Зангезура и Карабаха от Азербайджана. Об этом свидетельствует активная переписка, которая велась весной 1920 года между премьер-министром Армении А.Хатисовым и министром иностранных дел А.Оганджаняном. Так, в телеграмме А.Оганджаняну от 5 апреля 1920 года А.Хатисов, очень переживая поражение под Аскераном, рассматривает план нового наступления отрядов генерала И.Казарова на Шушу и С.Амазаспа на Джеваншир. Для реализации данного плана А.Хатисов считал необходимым приобрести у грузинского правительства «ружья Лебеля и добиться, какими угодно путями, трехлинейных патронов». Одновременно А.Хатисов сообщал, что согласен с предложением полномочного представителя Армении в Грузии М.Туманова об отправке в Советскую Россию делегатов из Карабаха [38] .

Таким образом, армянское правительство пыталось использовать наступление Красной Армии большевистской России на Южный Кавказ в конфликте с Азербайджаном.

Интересный факт: в апреле 1920 года в Тифлисе по инициативе министра иностранных дел Грузии Е.Гегечкори была созвана очередная конференция с участием трех республик Южного Кавказа для решения территориальных проблем. Однако, как видно из содержания телеграммы А.Хатисова от 7 апреля 1920 г., еще накануне конференции армянская сторона рассматривала ее созыв как очередную возможность для получения кратковременной передышки накануне возобновления нового военного наступления на азербайджанские территории. Армения пыталась использовать Грузию для получения припасов для войск. В телеграмме А.Хатисов вновь подчеркивал, что в карабахском вопросе Армении «помочь могут главным образом грузины и наша мощь».

Видимо, понимая, что Грузия имеет с Азербайджаном военный пакт, А.Хатисов, чтобы склонить грузинское правительство на свою сторону, предлагал «идти на территориальные уступки, ибо грузины только так и понимают дружбу с нами». С другой стороны, А.Хатисов был уверен, что приближение большевиков к границам Азербайджана вызовет обеспокоенность в Баку, т.е. заставит перебросить значительные силы к северным границам. Поэтому, по мнению А.Хатисова, «информация о них (т.е. о большевиках) и от них приобретает особое значение. Имейте это в виду и сделайте все необходимое». В телеграмме А.Хатисов коснулся также поведения английской миссии во главе с Оливером Уодропом, который начиная с конца 1919 года отправлял в Лондон телеграммы, в которых разоблачал агрессивные действия вооруженных сил Армении в Карабахе и Зангезуре. А.Хатисов обвинял О.Уордропа в пособничестве мусульманам и предлагал Оганджаняну убедить его в том, что наступает не Армения, а Азербайджан [39] .

В телеграмме от 9 апреля А.Хатисов ставит Оганджаняна в известность о решении правительства в связи с последними событиями в Карабахе и Зангезуре. По предложению А.Хатисова Совет министров Республики Армения принял решение для прекращения военных столкновений пойти на переговоры с Азербайджаном на конференции в Тифлисе и оказать давление на азербайджанское правительство через союзников, прежде всего О.Уордропа. В то же время было решено для нанесения ущерба Азербайджану, не объявляя войны, оказать помощь Карабаху и Зангезуру военными припасами, патронами [40] .

Начавшая свою работу 9 апреля 1920 года в Тифлисе с участием представителей Азербайджана, Армении и Грузии мирная конференция 11 апреля приняла постановление о немедленном прекращении всех кровавых столкнове­ний, происходящих в Газахе, Нахчыване, Ордубаде и Ка­рабахе, и принятии самых решительных мер для того, чтобы была исключена всякая возможность столкновения между армянским и мусульманским населением в пределах соответствующих республик.

Несмотря на то, что правительство Азербайджанской Республики еще в ходе конференции направляло правительству Армении телеграммы об имеющих место фактах нападения и сожжения армянскими вооруженными силами мусульманских селений Газахского уезда, в телеграмме от 16 апреля А.Хатисов убеждал А.Оганджаняна в том, что крупные военные столкновения между сторонами прекратились. В то же время А.Хатисов призывал Оганджаняна опровергать нашедшие отражение в заявлении министра иностранных дел Великобритании лорда Керзона факты о зверствах армянских отрядов во главе с Амазаспом, Дро, Абрамом. Как отмечал А.Хатисов, оказались неверными также и слухи о резне всех или половины армян Шуши [41] .

Таким образом, после тяжелого поражения в начале апреля 1920 года под Аскераном и Шушой армянское правительство старалось маневрировать, совмещая дипломатические шаги с военными. Несмотря на договоренности о прекращении военных действий, нападения армянских вооруженных сил на приграничные с Арменией азербайджанские села Карабаха, Зангезура и Газаха продолжались.

Это вынуждало правительство Азербайджана постоянно держать значительные военные силы на западных рубежах страны за счет ослабления обороны северных границ, где ожидалась агрессия со стороны Красной Армии Советской России. Таким образом, накануне советизации Азербайджана, несмотря на все дипломатические и политические усилия азербайджанского правительства, конфликт с Арменией вокруг Карабаха и Зангезура не нашел своего мирного решения.